Лансере в Дагестане

Письмо

Заира Магомедовна уточняет, что у ее отца своего дома в Шуре не было и Лансере остановились у родителей ее мамы, Разият Алмаксудовны Даидбековой (Хизроевой), в большом доме, что в самом центре Темир-Хан-Шуры, на Аварской улице. Семья Даидбековых была очень известной и уважаемой в городе. В свое время дед Разият Алмаксудовны, Абдулкадыр Даидбеков, состоявший переводчиком при губернаторе Дагестана, после жесточайшего подавления восстания горцев Дагестана 1877 г., буквально выпросил передать ему на поруки почтенного шейха Абдурахмана-хаджи ас-Сугури, отца казненного имама. Он поселил шейха в своем родном ауле Нижнее Казанище, окружив его заботой и вниманием.

«12 октября 1912 г. СПб.
Многоуважаемый Магомет. Вернулся я с Кавказа полный самых хороших воспоминаний и жаждой побывать там, у Вас, еще раз; такой это непочатый и богатый для художника край! А теперь мне хотелось бы лично Вас повидать и еще раз поблагодарить, так как только благодаря Вам, мне можно было совершить это путешествие в такой гостеприимной обстановке и так благополучно; поэтому очень был бы рад, если бы Вы как-нибудь позвоните ко мне в телефон (160-67), чтобы сговориться, где встретиться... Я был бы очень рад Вас видеть у себя и показать те рисунки, которые я успел сделать в дороге; сами же иллюстрации пока только задуманы, только наброски, а когда я их более выясню, то хочу прибегнуть к Вашей помощи - чтобы вы мне, указали на возможные ошибки...
Искрение Вас уважающий Е.Лансере.
В.О.Тучков пер. 17, кв.31».

Это письмо стало отправной точкой для исследования роли и места Дагестана в судьбе прекрасного художника Евгения Лансере.

Заказ

В 1912 году Петербургское книжное издательство «Товарищество Р.Голике и А.Вильборг» решило выпустить иллюстрированное издание книги Льва Николаевича Толстого «Хаджи-Мурат». Для работы над ней был приглашен Евгений Евгеньевич Лансере. К тому времени Е.Е.Лансере, выпускник рисовальной школы Общества поощрения художеств в Петербурге (1892-1895), двух частных французских академий (1895-1898), «мирискусник», уже получил известность своими книжно-иллюстративными работами (циклы «Царская охота на Руси», 1902; «Царское Село в царствование императрицы Елизаветы Петровны», 1910).

Позднее, в автобиографии Е.Е. Лансере напишет: «... мне была дана возможность совершить поездку по горам. ...В далеком те годы Кавказе, облике и быте его обитателей виделся мне тот романтизм и часто героизм, которые трудно было ощутить в повседневном нашем окружении. Четыре года я проработал над этими иллюстрациями, они стали поворотным этапом в моем творческом развитии».

Поездка в Дагестан

Еще до отъезда Е.Е.Лансере познакомился в Петербурге с дагестанцем Магомед-Мирзой Хизроевым. В те годы М.-М. Хизроев (выпускник Темир-Хан-Шуринского реального училища и Ставропольской гимназии) являлся студентом Петербургского института путей сообщения императора Александра I, где в то время учились некоторые его земляки, том числе и Махач Дахадаев. С ними Лансере познакомился через инженера путей сообщения Бориса Анатольевича, мужа своей сестры, впоследствии известной художницы Зинаиды Серебряковой.

М.-М. Хизроев был родом из Хунзаха, неплохо знал историю и поведал изумленному Лансере немало любопытного о Хаджи-Мурате и даже исправил кое-какие неточности у самого Л.Н.Толстого. Например, то, что Хаджи-Мурат родился не в Цельмесе, «ауле с ослиную голову», как утверждал писатель, а в Хунзахе. И старшего сына Хаджи-Мурата Гуллу он называет Юсуфом... Лансере расспрашивал своего нового знакомца обо всем, что могло иметь отношение к повести, а Хизроев охотно делился тем, что ему было известно, и советовал, как лучше выполнить предстояющую работу, продумывая маршрут поездки.

В поисках Хаджи-Мурата

В 1912 г. Е.Е.Лансере выехал в Дагестан. Сначала жил в Темир-Хан-Шуре, а затем добрался и до Хунзаха, где поселился в доме родных М.-М.Хизроева. Позднее Ума Муратовна, внучка знаменитого наиба Хаджи-Мурата (дочь его младшего сына), вспоминала: «Это было в 1912 году. Лансере остановился в нашем доме, жил у нас, в Хунзахе, рисовал мою маму, Зульхиджат, деда и других. Когда он, чтобы отдохнуть, выходил на балкон, я «помогала» ему дорисовывать. Лансере смеялся, и обязательно на кончик моего носа и щечки мазал кистью... Мне было пять лет. Рисовал и меня. Тогда же он нарисовал знаменитый портрет Хаджи-Мурата...».

Портрет Хаджи-Мурата

Лансере интересовало все, что связано непосредственно с самим Хаджи-Муратом. Он, прежде всего, пытался выяснить, каким же был этот человек?

К тому времени было известно единственное изображение Хаджи-Мурата с натуры, которое сделал художник Григорий Григорьевич Гагарин. Г. Гагарин, состоявший тогда при штабе кавказского наместника, зарисовал наиба за игрой в шахматы. Имелся, правда, еще и набросок, сделанный художником Коррадини с головы убитого...

Никто не мог точно описать, лицо Хаджи-Мурата. Рост, хромая походка, стремительность, отвага и много другое было известно, а вот лицо? Каким же был Хаджи-Мурат при жизни? На тот момент прошло уже 60 лет со дня гибели наиба. Срок более чем достаточный, чтобы забыть черты погибшего, даже если ты был его современником. Е.Е. Лансере пытается вызнать хоть что-нибудь от старшего сына Хаджи-Мурата Гуллы, которому, когда погиб отец, шел 13-й год. Он хорошо помнил все, что было связано с отцом, но описать его лицо сумел лишь в общих чертах. Сам Гулла, которому к тому времени что-то около 70 лет, ростом был в отца, т.е. невысоким, но лицом походил на мать, чеченку Сану. Так что срисовать Хаджи-Мурата с него было нельзя. Ума Муратовна вспоминала: «...Сын Гуллы, как говорили старики, был вылитый Хаджи-Мурат. Вот с него Лансере и рисовал. У Льва Толстого старшего сына Хаджи-Мурата зовут Юсуф. Но в семье дядю звали Гулла, то есть «пуля». Лансере познакомился с другими сыновьями Хаджи-Мурата - Абдулкадыром и Хаджи-Муратом. И уже ясно представлял внешность своего Хаджи-Мурата. Так родился известнейший портрет мятежного наиба.

Иллюстрации

В одном из своих писем от 8 февраля 1913 г. Е.Е.Лансере запишет: «... я сейчас исключительно занят очень большой серией - иллюстрациями к «Хаджи-Мурату» Л.Толстого. Работа эта меня очень интересует, ради нее я это лето ездил в Дагестан и Чечню и надеюсь, что что-нибудь будет и удачно».

Результатом поездок явились множество карандашных набросков и акварельных этюдов горных пейзажей, аулов, зарисовки домашней утвари, портреты горцев в различных одеждах и вооружении, женщин в национальных костюмах, подростков. Реконструировать исторические события, понять характеристики, данные Толстым своим героям, позволил художнику и богатый иконографический материал, бывший в его распоряжении. Не говоря уже о кавказских альбомах Г.Гагарина и отчасти Т.Горшельта, художником был привлечен весь имевшийся материал дагерротипов, фотографий, живописных портретов, а также экспонаты этнографического музея (к примеру, на основании экспоната этнографического музея был нарисован костюм аварской ханши).

В конечном итоге художником было представлено в издательство до семидесяти иллюстраций к повести, сделанных акварелью и тушью. В повести Л.Н.Толстого 25 глав, помеченных римскими цифрами. Для каждой из них Лансере выполнил заставку и концовку, в числе которых имелись как орнаментальные художественные композиции, так и сюжетные рисунки. Присутствовали иллюстрации и в самом тексте.

Издание

Книга вышла в 1916 г., следующее издание «Хаджи-Мурата» в том же издательстве будет осуществлено в 1918 г. Через пятнадцать лет художник вновь возвращается к «Хаджи-Мурату» и создает в 1932 году новый вариант иллюстраций к повести. Иллюстрации Лансере к Хаджи-Мурату становятся классическими и выдерживают целый ряд изданий: в Государственном украинском издательстве (1932), в Детиздате (1937), в Гослитиздате (1938).

В XX столетии «Хаджи-Мурата» пытались иллюстрировать и другие художники. Первым после Е.Е.Лансере это решился сделать В.Матюх в издании, выпущенном «Молодой гвардией» в 1937 году. В 1969 году в Горно-Алтайске увидело свет издание с рисунками Ю.П.Кабанова, а в 1972 году - в Нальчике издание с рисунками А.Я.Глуховцева. В.И.Клименко проиллюстрировал толстовскую повесть, выпущенную в 1980 году минским издательством «Мастацка лiтаратура». Два иллюстрированных издания предприняла в Москве «Советская Россия» - в 1981 году с иллюстрациями И.Урманиса и в 1988-м - с рисунками А.Лящепко. Попытки художественной интерпретации «Хаджи-Мурата» делали и зарубежные мастера. Следует отметить пражские издания 1953 года с рисунками Яна Яворского и 1973-го с рисунками Хермины Мслихаровой. Будапештское издание 1954 года иллюстрировал Пал Чергезан. Ни одно из перечисленных нами иллюстрированных изданий не повторялось. Конкуренции с работой Е.Е.Лансере они не выдерживали.

Вновь Дагестан. Темир-Хан-Шура

1916 год и первую половину 1917-го художник с семьей проводит в основном в имении Усть-Крестище Курской губернии. Наступили тревожные времена, и, как вспоминал позднее Е.Е. Лансере: «Положение помещиков по деревням к концу осени стало тягостным. Мы было решили ехать зимовать в Ливны (в 60 верстах от имения) и уже отправили туда часть вещей и припасов, но настойчивое приглашение инженера М.-М.Хизроева приехать к нему в Темир-Хан-Шуру изменили наши намерения. 19 ноября выехали из деревни на Кавказ. На Кавказ меня влекла и семейная традиция - мой отец-скульптор любил кавказские сюжеты и успех предыдущих моих работ - «Хаджи-Мурат», и поездки на Кавказский фронт в начале 1915 г. и, наконец, но менее всего, еще лежавший на душе заказ «Казаков».

Принято считать, что переехать в Темир-хан Шуру художника заставили материальные и бытовые трудности тех лет. «...Кажется, я тебе рассказывал еще летом, что сюда нас звал один здешний мой знакомец, гражданский инженер, а теперь продовольственный комиссар и политический деятель. Последнее его письмо в деревню было так заманчиво... мы почти экспромтом собрались и поехали», - писал брату уже из Шуры Е.Лансере в начале декабря 1917 г. К тому времени М.-М.Хизроев являлся членом Социалистической группы и Дагестанского областного Военно-революционного комитета (1917-1918 гг.).

Однако приехал Евгений Евгеньевич с семьей (супругой Ольгой Константиновной и детьми Евгением и Наташей) уже не в тот тихий дагестанский городок Темир-Хан-Шура.

С вокзала добрались до Хизроевых на фаэтоне. Евгений, сын Е. Лансере, позднее вспоминал об этом в беседе с Булачом Гаджиевым: «Здесь было много народу. Угостили ужином. В это время пролилась керосиновая лампа, что-то загорелось». Женя и Наташа в один голос закричали «Пожар!». Им было непонятно, почему бородатые люди в черкесках не особенно обратили на это внимание. «Настоящий пожар - в горах», - засмеялся кто то. Позже дети поняли, что речь шла о гражданской войне.

Заира Магомедовна уточняет, что у ее отца своего дома в Шуре не было и Лансере остановились у родителей ее мамы, Разият Алмаксудовны Даидбековой (Хизроевой), в большом доме, что в самом центре Темир-Хан-Шуры, на Аварской улице. Семья Даидбековых была очень известной и уважаемой в городе. В свое время дед Разият Алмаксудовны, Абдулкадыр Даидбеков, состоявший переводчиком при губернаторе Дагестана, после жесточайшего подавления восстания горцев Дагестана 1877 г., буквально выпросил передать ему на поруки почтенного шейха Абдурахмана-хаджи ас-Сугури, отца казненного имама. Он поселил шейха в своем родном ауле Нижнее Казанище, окружив его заботой и вниманием.

Первые месяцы в Темир-Хан-Шуре Е.Е.Лансере не теряет связи с родными, друзьями, он много пишет, стремится сдать готовые работы, поехать в Петроград, чтобы кончить панно (летом и осенью 1917 года художник работал над декоративным панно «Морская торговля» для частной квартиры). Но возвращение в Петроград все откладывается. Об этом времени полковник М.Джафаров писал, что то были «тяжелые годы, всеобщей смуты и беспрерывной войны». По сути все эти «смутные времена» Петровск и Шура политически жестко противостояли. Выбраться тогда из Шуры, да еще с семьей, минуя Петровск, было нереально. Спустя годы, приехав в Дагестан в 1932 году (по приглашению руководства республики) и побывав на этот раз - уже в Буйнакске, Е.Лансере записывает в дневнике: «...Милые воспоминания...Шура все та же» и восклицает: «... как мы были заперты в Шуре в течение 1918-1919 годов!»

Так начался у Е.Е.Лансере и его семьи «кавказский период», который растянется на целых 17 лет.

Как вспоминала Разият Алмаксудовна, Лансере вставал рано и сразу, какое бы ни было настроение, начинал рисовать. Рисовал много. Рисунки, наброски, штрихи карандашом, углем, тушью, акварельными красками, маслом... По записям Лансере тогда были созданы известный натюрморт «Фрукты», этюды «Дровосек», «Магома», этюд «Аварец в шубе», «Корнет Автурия», «Портрет Зюльхиджат», «Портрет Хизроева», пейзажи «Дагестан» и «Аул в Дагестане» и заказ Дахадаевой «Хаджи-Мурат», рисованный на камне в типографии Мавраева. Он не скрывает в дневнике своего удовлетворения: «...Первая зима 1917-1918 гг. в Шуре была плодотворной». Весной, в мае 1918 г., он пишет брату: «...художественного материала здесь масса - типы, да и пейзаж».

Летом и осенью 1918 г. в Дагестан вступают германо-турецкие, а затем английские интервенты, Советская власть пала. В августе 1918 г. полковник Л.Ф.Бичерахов, координируя свои действия с Добровольческой армией Деникина, занимает Петровск. М.-М.Хизроев был вынужден скрываться. Схвачен и казнен М. Дахадаев, старинный знакомец и «путейный инженер», хорошо известный Лансере еще по Петербургу. Лансере любил бывать у него в гостеприимном доме на Апшеронской...

В конце лета 1918 г. Лансере с семьей переезжает на дачу известного темирханшурипца Адама Григорьевича Беловецкого. И дело было вовсе не в том, что жить с семьей у хлебосольных и гостеприимных хозяев столь долго показалось Лансере неудобным. Из их дома открывался отличный вид на город. Огромный сад с ухоженным прудом, радушные хозяева... Образованнейшие и просвещенные люди своего времени они создают все условия для отдыха и работы художника. Здесь были созданы портреты Махача Дахадаева, его жены Нафисат, матери Махача, этюды на кладбище, этюд «В Кафыр-Кумухе», «Переговоры в Гимрах» и ряд других рисунков для литературного журнала «Танг Чолпан» (№1,2,3....12), «Темир-Хан-Шура», «Персидские бани» и другие виды Шуры, «Площадь у почты Темир-Хан-Шуры», «В балке за Кавалер-Батареей».

В это же время, с конца 1917 г. по 1920 г., в Темир-Хан-Шуре жил и работал преподавателем искусства в реальном училище и художником-оформителем типографии М.-М. Мавраева Халилбек Мусаев. Вместе с Евгением Лансере он участвовал в иллюстрировании журнала «Танг Чолпан». Чуть позже, уже в Тифлисе, Лансере закончит его великолепный портрет, выполненный акварелью.
Сбывать свои работы и жить ремеслом художника в Темир-Хан-Шуре оказалось довольно сложно. Супруга Ольга Константиновна на базаре покупала кожу, мастерила обувь. Ее на рынке продавала домработница Матрена Антоновна, прожившая в семье Лансере не один десяток лет. Однажды из Петрограда им перевели три тысячи рублей за проданные картины. Расплатились с долгами и свободнее вздохнули. Но продолжали донимать очереди за хлебом и постоянное ожидание нападения то со стороны гор, то со стороны Петровска.

В поисках стабильного заработка с 1 октября 1918 г. Лансере поступает учителем рисования в женскую гимназию, немногим позднее он организует в Шуре «рисовальные курсы для одаренной молодежи». Однако Лансере признавался, что занятия в гимназии и на рисовальных курсах, которые он затеял, отнимали много времени, а это отражалось на его собственной творческой деятельности. Лансере недоволен собою.

В июле 1919 г. в Дагестан вошли белогвардейские войска А. И. Деникина и продержались здесь до апреля 1920 г., отступив под натиском XI Красной Армии. В ноябре в Темир-Хан-Шуре на Чрезвычайном съезде дагестанских народов будет оглашена декларация правительства РСФСР о советской автономии Дагестана.

Однако Лансере уже покинул Шуру. В середине 1920г. последовал его новый переезд с семьей: на сей раз в занятые белогвардейцами Ростов и Нахичевань-на-Дону. Причины переезда неизвестны. В опубликованных дневниках художника этот период отсутствует. Возможно, ответ кроется в малоизвестной странице долго замалчивавшегося участия Е.Лансере с братом Николаем в Добровольческой армии Деникина 1919 г. Лансере тогда сотрудничал как художник в ОСВАГе (Осведомительно-агитационное бюро Добровольческой армии А.И.Деникина, проводившее в жизнь политическую линию главкома методами пропаганды и агитации в гражданской и военной среде).

В 1920 г. художник перебрался в Тбилиси, где трудился рисовальщиком в Музее этнографии, выезжал в этнографические экспедиции с Кавказским археологическим институтом. С 1922 до 1934 гг. Лансере - профессор Тбилисской академии художеств. Несмотря на возможность эмиграции, художник остался жить в Грузии вплоть до переезда в 1934 году в Москву.

Работа над иллюстрациями к повести Л.Н.Толстого «Хаджи-Мурат», сложная и блистательная, стала одной из его главных творческих удач. Изданная в 1916 г., эта книга не только сделала Е.Лансере известным, но вывела его труд в разряд настоящих шедевров иллюстративной графики. Успех этой работы был бы невозможен без того знания Дагестана, его людей, привычек, обычаев, характеров, которое художник почерпнул в своих поездках.

А начались они с той самой, первой поездки в далеком 1912 году...

По рассказам сына, Евгений Евгеньевич всегда тепло отзывался о Дагестане, его людях, природе... И это были самые светлые его воспоминания.

Е.Е. Лансере скончался в Москве в 1946 году.