И эта «жемчужина» сегодня...

Впервые я оказался на Аграханском заливе лет сорок назад, еще школьником. В памяти остались извилистые протоки среди высокого, в два моих роста, камыша, тучи уток, которых мы потревожили, добираясь до места рыбалки, и непривычная неподъемность спиннинга в руках. Та рыбалка запомнилась навсегда. Помню, к обеду отец с дядей попытались поднять в лодку садок с выловленной рыбой и… не смогли – лодка опасно кренилась, грозя зачерпнуть бортом воду. Так мы и возвращались на базу с огромным садком, свисающим с борта лодки живой серебряной каплей. С той первой поездки Аграхан для меня на долгие годы превратился в сказочное рыбье Эльдорадо, этакий рыбачий рай менее чем в сотне километров от Махачкалы. Сегодня от этого рая остались только воспоминания – за последние два-три года вода в южной части залива упала больше чем на полтора метра, и рыбы в нем практически не стало.

– Такое ощущение, что прямо на наших глазах залив умирает, – рассказывает заведующий базой опытного охотничье-рыболовного хозяйства «Дагестанское» Раджаб Бацаев, – причем это касается не одной только рыбы. В прошлом году, к примеру, в залив не пришла водоплавающая птица, которая обычно кормится и отдыхает здесь во время перелетов. Количество живности в заливе напрямую связано с уровнем воды в нем. Года два назад перестали работать гаруновские шлюзы, и вода из Аграхана по сбросному каналу непрерывно уходит в юзбашский коллектор. Имеющиеся там шлюзы не работают – вода вымыла прямо под ними огромную яму, что значительно увеличило объем вытекающей из залива воды. Охотникам и рыбакам, которые по старой памяти едут к нам за сотни километров со всей России, мне в глаза смотреть стыдно – ни рыбалки нормальной, ни охоты сегодня мы нашим гостям организовать не в состоянии. Года два назад в окрестностях залива травили саранчу. Заодно потравили все поголовье кабанов. Практически не осталось фазана – чабаны с окрестных кутанов каждую весну поджигают камыш, а вместе с ним сгорают кладки фазаньих и утиных яиц. Недавно охотинспекторы буквально за руку поймали одного такого чабана-поджигателя. И что с ним делать? Человеку семьдесят лет, паспорта нет, кроме своих овец его ничего не интересует. На вопрос: «зачем поджигал», – спокойно отвечает: «чтобы пастбищ было больше». В общем, еще год-два и от залива и его былой славы останутся только воспоминания.

– Когда три года назад, – вступает в разговор заместитель генерального директора ООРХ «Дагестанское» Хадижат Шамхалова, – я впервые попала сюда, на базу, по ее территории ходили кабаны, специально для них здесь даже кормушку сделали. Про фазанов я даже не говорю, выйдешь с территории, и сразу из-под ног петухи взлетают. А теперь вокруг только черная земля, в этом году кабанья кормушка сгорела, с трудом спасли от огня домики. Два года назад тут еще сильнее полыхало, тогда у нас три дома в головешки превратились, ущерб на несколько миллионов. Постепенно залив превращается в болото, но почему-то это никого не волнует. Умрет залив, останутся без работы 120 семей новокосинцев, они уже сегодня уезжают отсюда на заработки. Периодически на решение проблем Аграхана выделяются деньги, но куда они деваются, никто не знает. В прошлом году, к примеру, на ремонт участка дороги к шлюзам выделили 24 миллиона рублей. Деньги потратили, а дорога стала намного хуже. Но никто за это не ответил. Думаю, при таком подходе к проблемам залива, будущего у него нет.

– Чтобы понять, что сегодня происходит с Аграханом, необходимо обратиться к его истории, – считает председатель географического общества Дагестана профессор Эльдар Эльдаров. – Еще лет двести назад Аграханский залив представлял собой глубокий водоем напрямую соединенный с Каспием. Об этом свидетельствует тот факт, что в него во время Персидского похода заходили корабли Петра I. К началу XX века дельта Терека почти уперлась в восточный берег залива, превратив его в практически замкнутую огромную лагуну с затрудненным доступом в нее со стороны моря. В 1914 году на Тереке произошел сильнейший паводок, в результате которого основное русло этой реки помчалось по самой южной своей протоке – Аликазгану, устремившись в центральную часть Аграханской лагуны. Примерно за пять десятилетий новая дельта Терека снова уперлась в противоположный берег залива. залив раздвоился: появились Северо-Аграханская лагуна и замкнутый Южно-Аграханский водоем – самое крупное озеро Дагестана, которое начало стремительно заиливаться (ежегодные наносы Терека в среднем составляют 10-12 миллионов тонн!). Чтобы избежать окончательного заиливания залива, было принято решение прорыть канал (Прорезь) через Уч-Косу (Аграханский полуостров). И с 1968 года вода Терека сбрасывается непосредственно в Каспийское море, минуя залив.

Первоначально в южную часть Аграхана по специально прорытым протокам попадала вода из Терека. Кроме этого, сюда направлялись дренажные воды коллектора имени Дзержинского и Тальмы. Излишек воды (в период половодья) сбрасывался через южные и северные шлюзы. Долгие годы эта система регулирования уровня воды работала успешно, воды в Южном Аграхане хватало с избытком, что обеспечивало здесь гарантированно успешную рыбалку и охоту.

С началом перестройки ирригационная система Дагестана начала стремительно разрушаться. В конечном счете это привело к тому, что коллектор имени Дзержинского начал «работать» вполсилы. Одновременно заилились и обмелели протоки, одни из которых служили для поступления чистой терской воды во время паводков, а другие – для сброса лишних вод через шлюзы. На данный момент Южный Аграхан – это озеро, из которого через неработающие шлюзы стремительно вытекает вода. В настоящее время в озере рыбы почти не осталось. Игнорирует его и пернатая дичь: обмелевший и дымящийся из-за постоянных тростниковых пожаров водоем для перелетной птицы стал малопривлекательным.

Убежден, что если власти республики срочно не исправят ситуацию, года через два-три мы окончательно потеряем уникальный залив. Обидно сознавать, но в Дагестане к природным богатствам относятся весьма расточительно, что хорошо видно на примере того же Самурского леса или бархана Сарыкум. Причем происходит все это на фоне пафосных разговоров о необходимости развития туризма в республике. Но должен сказать, что, в отличие от того же Самурского леса, Аграхан в случае своей гибели может жестоко отплатить людям.

Я имею в виду следующие прогнозные сценарии. Ныне канал Прорезь, посредством которого терские воды напрямую через Уч-косу поступают в море, уже не справляется с возложенной на него сбросной функцией. В результате повышения уровня Каспия и неразумной постройки в головной части канала многопролетного моста (его буквально через год разрушила сама река, но его бетонные сваи до сих пор служат искусственным порогом) дно Прорези имеет недопустимо высокие отметки. Соответственно, возникла реальная угроза того, что устьевый поток Терека после очередного крупного паводка свалится на юг и помчится по ложу Южно-Аграханского водоема, образовав новую дельту где-то в районе устья коллектора Юзбаш. Такой сценарий означает полную потерю Южно-Аграханского озера.

После этой экологической катастрофы наступит новая, закономерность которой определяется стремлением любой реки к спрямлению своего русла. Сейчас возникают все условия для того, чтобы Терек в один прекрасный момент ринулся к морю напрямую через Бабаюртовский район, взяв свой разбег примерно у головных сооружений коллектора Дзержинский (район села Первомайское). Эта катастрофа приведет к затоплению и разрушению многих сел, железной и автомобильных дорог, выведению из хозяйственного оборота огромных площадей сельхозугодий. В принципе, этот экологический «дамоклов меч» уже висит над республикой. На исправление ситуации тогда понадобятся миллиарды. Сегодня же при несоизмеримо меньших вложениях можно обезопасить жизнь самого водоема и обеспечить благополучие проживающих возле него людей. Дело в том, что с прорытием искусственного устья Терека – канала Прорези, судьба Южного Аграхана стала напрямую зависеть от воли и заботы человека. Чтобы сохранить жизнь этого водоема, государство обязано регулярно вкладывать средства в разного рода защитные и профилактические мероприятия. И надо сказать, в последние 20 лет оно это делает достаточно регулярно. Но горькая правда заключается в том, что деньги эти идут не на спасение Аграхана, а… я не знаю – куда, хотя предположения очень прозрачные.

– Мы много лет буквально умоляем обратить внимание на Аграхан, – говорит заместитель главы администрации поселка Новая Коса Аташ Янибеков, но нас никто не слышит. Простой пример: раз за разом чиновники, от которых зависит судьба залива, говорят нам, что гаруновские шлюзы прекрасно работают. Между тем, в начале апреля мы всем селом решили обследовать промоину, которая образовалась под ними. Так вот, четырехметровый шест, опущенный в воду, дна этой промоины не достал. Мы сбросили в нее около двухсот мешков с песком, но промоина их даже не «почувствовала». Нам постоянно говорят, что существующие бетонные пороги на северном и южном сбросных каналах ни в коем случае не дадут Аграхану «убежать». Не знаю, кто рассчитывал их высоту, но если вода в заливе опустится до их уровня, то залив превратится в болото. Нам говорят, что решение проблем Аграхана требует огромных денег, которых у республики нет. Но хотя бы шлюзы отремонтировать можно? На это миллионов не надо. А если заодно и протоки старые восстановить, Аграхан совсем другим станет. И рыба в нем будет, и птица.

– Терек и Аграхан слишком сильно зарегулированы, – высказал свое мнение главный инженер проектов института «Даггипроводхоз» Камиль Менглимурзаев. – Мы буквально стиснули их валами. Между тем в соседней Чечне валы оттянуты от Терека на 2-3 километра. И благодаря этому вдоль реки растут густые тенистые леса, в которых обитает огромное количество зверей и птиц. Почему бы и нам по этому пути не пойти.

Незаконно построенные кутаны мешают? Так с ними проблему можно решить достаточно просто. Оставить в их пользовании пастбища – пасите на здоровье, но капитальное строительство в дельте Терека категорически запретить. При сильном паводке пусть отгоняют стада с затопленных мест, а после его завершения – возвращают. Неудобства, которые они испытают при этом, компенсируются заметным увеличением продуктивности этих самых пастбищ, удобренных наносами Терека. При таком сценарии и Аграхан очень быстро оживет, и дельта в скором времени превратится в плодородную долину.

– Мы много рассуждаем о том, что Аграхан – это жемчужина в короне Дагестана, что его проблемы надо срочно решать, но дальше разговоров дело не идет. – Начальник дагестанского Гидрометцентра Петр Поставик не скрывает горечи. – Руководство Минприроды РД постоянно говорит о необходимости срочного привлечения ученых к решению проблемы, но где эти ученые? Больше того, даже те научные наработки, что имеются, никем не востребованы. За исключением двух последних лет, в паводковый период в Дагестан по своей инициативе регулярно приезжали специалисты Государственного Океанографического Института (ГОИН) Росгидромета. По результатам их многолетних исследований выработан целый ряд рекомендаций по регулированию вод Терека в паводковый период, но они лежат под сукном. А между тем рекомендации ученых этого института в свое время спасли залив. Я вот что имею в виду: после того, как в 1968 году была прорыта Прорезь и в Южный Аграхан перестала поступать вода Терека, залив стал стремительно заболачиваться и деградировать. К 1977 году ситуация по оценкам ученых стала критической (кстати, примерно такую же картину, как и тогда, мы наблюдаем сегодня). Тогда по приглашению руководства республики в Дагестан приехал профессор ГОИНа Сергей Степанович Байдин. По его предложению были прорыты четыре протоки, по которым вода Терека начала поступать в Южный Аграхан. Главной была четвертая протока, на которой были установлены затворы, позволяющие регулировать прохождение «живой» терской воды (в отличие от «мертвой», засоленной и насыщенной солями тяжелых металлов воды, поступающей в залив из коллектора имени Дзержинского и Тальмы). Эти четыре протоки в свое время буквально реанимировали Аграхан. Залив начал оживать и возрождаться, возвращая себе славу жемчужины Каспия.

В 2005 году на Тереке случился один из самых сильных паводков за последние годы. Река размыла защитные валы и затопила несколько населенных пунктов Бабаюртовского района. Южный Аграхан переполнился, и его вода начала заливать земли кутанов районов, расположенных южнее. В дельте Терека объявили режим чрезвычайной ситуации, в республику прилетел Сергей Шойгу. Было принято решение (на мой взгляд совершенно ошибочное) взорвать четвертую протоку, чтобы ограничить поступление воды Терека в южную часть залива. Что и было сделано. Сразу после окончания паводка было принято постановление правительства четвертую протоку восстановить, но, увы, это решение так и осталось на бумаге. Что в итоге и стало одной из причин, обусловивших нынешнее состояние Южного Аграхана.

К слову сказать, паводок 2005 года для дельты Терека и Южного Аграхана, по большому счету, был большим благом.

Смотрите, земли дельты реки обильно удобрились плодородным илом, что сразу же отразилось на урожаях выращиваемых здесь культур. Кроме того, напор терской воды буквально промыл заиленное дно Южного Аграхана (чтобы выполнить подобный объем работы при помощи земснарядов, потребовалось бы вложить миллиарды рублей). Ну и, наконец, вода в заливе полностью обновилась, что благотворно сказалось на поголовье рыбы. Так что единственным, на мой взгляд, отрицательным результатом того паводка стало как раз уничтожение четвертой протоки.

Сегодня залив стремительно мелеет. Промоина, образовавшаяся на гаруновских шлюзах, превратила их в нерегулируемые и увеличила объем сброса воды из Южного Аграхана в Юзбаш. Ее дебит значительно превышает кредит. С августа прошлого года по апрель 2011 уровень воды в заливе по данным наблюдений дагестанского Гидрометцентра упал на 92 сантиметра – за это время мы трижды переносили вглубь залива водомерные рейки на нашем посту, расположенном у Новой косы.

В последние годы особо неблагоприятный режим для Южного Аграхана складывается в период малой воды (межени) и, по моему мнению, в это время его проблемы требуют не меньшего внимания, чем при прохождении паводков. Очевидно, что для спасения залива необходимо срочно восстановить четвертую протоку с регулируемым гидроузлом, позволяющим осуществлять водообмен как в половодье, так и в межень. Следует также прочистить протоки, по которым вода Терека попадала в Северный и Южный Аграхан до прорытия Прорези (сегодня эти протоки «работают» только в период половодья, а этого для нормального водообмена недостаточно). Ведь Прорезь перестала уже выполнять те задачи, которые на нее возлагались при строительстве, – она сильно заилена, здесь идет активный процесс выдвижения дельты в море (500-700 м/год) и для пропуска воды остался лишь небольшой фарватер. Реализация любых предложений по возрождению Аграхана будет эффективной только после научных экспедиционных обследований устья Терека и получения заключений. Работу должны выполнить головные профильные институты страны, и в кратчайшие сроки. Деньги на такие исследования республика должна найти.

Мы много говорим о том, что одним из конкурентных преимуществ нашей республики являются ее уникальные природные условия. В материалах стратегии развития Дагестана на ближайшие годы основной упор сделан на развития туризма. И при этом республика не бьет тревогу по поводу трагедии Аграхана, который мог бы стать зоной международного экологического туризма. На мой взгляд, сегодня нашему правительству необходимо определиться, что для республики на этой территории важнее: зона отгонного животноводства или заказник мирового уровня? И уже, исходя из ответа на данный вопрос, строить свою политику в дельте Терека.