Георгиевская ленточка

Лакцы — один из коренных народов Дагестана. Лакцы исторически проживают в центральной части Нагорного Дагестана. Этнокультурная территория лакцев именуется как Лакия и состоит из Лакского, Кулинского и Новолакского раонов.

Шейх Магомед-Яраги

16.09.2015 06:53 admin Из книги "Легенды и были Казикумуха" (Миясат Шурпаева) 1040

В те самые времена в селении Яраг Кюринского округа жил известный мусульманский шейх Магомед-Яраги (то есть Магомед изЯрага), проповедник и поклонник тариката. Была у шейха своя медресе, где обучались муталимы из разных концов Дагестана и Азербайджана. Шло тогда в Яраг много народу, кто за советом к шейху, кто за его помощью, другие — принять от него тарикат и стать его мюридами, распространять его учение у себя на родине. Учение тариката требовало от мусульман строго придерживаться всех законов, предписанных верующим в коране. Тарикатские шейхи в Дагестане проповедовали самый известный из четырех путей тариката — Накшубандиискии, путь пророка Мухаммеда. Этот путь означает постоянное занятие лучшими молитвами, поминающими бога, искреннее раскаяние в грехах, просить прощение у обиженных, избавляться от всего, что противно богу: от дурных и низких поступков, рождаемых эгоизмом, избегать чревоугодия, лишнего сна и разговоров, прибегать в своих молитвах неуклонно следовать пути Мухаммеда, довольствоваться своим положением и своей судьбой. Накшубандниские шейхи собирали учеников и принимали от них обеты. Тарикат вел беспощадную борьбу с проникновением в мусульманскую веру путей и обычаев другой веры. Потому и был шейх Магомед-Яраги противником принятия Аслан-ханом русского подданства, что грозило проникновением русских христианских обычаев в среду мусульман. Владетельному Аслан-хану в свою очередь не нравилось проповедование шейхом Магомедом в его ханстве учения тариката. Но хан не мог открыто бороться с Магомедом-Я раги, слишком популярен был шейх.

Однажды Аслан-хан был в Дербенте у генерала Ермолова, тот сделал ему серьезное замечание по поводу распространения тариката шейхом Магомедом-Яраги, велел найти средство, чтобы заставить шейха замолчать. На обратном пути Аслан-хан заехал в Касумкент и пригласил туда Магомеда - Яраги. Хан стал уговаривать шейха бросить проповедовать тарикат, но шейх не внял просьбе хана, ответил, что готов отдать за веру свою жизнь. Тогда хан приказал своим нукерам избить шейха кнутами. В ту ночь Аслан-хан увидел странный сон. Во сне к нему явился его отец — Шахмардан-бек, очень сердитый на сына: отец велел тем же нукерам, что избили шейха, отхлестать Аслан-хана теми же кнутами. Проснулся Аслан-хан с болью во всем теле, вроде его действительно избили. Еле встал Аслан-хан, помолился и пошел искать шейка. Тот лежал у местного муллы. Хан стал просить у шейха прошения за вчерашнее избиение, оправдывался тем, что не смог ослушаться генерала и поступил с шейхом безнравственно.

— Я то прощу, если Аллах тебя простит, — ответил шейх еле слышно. Аслан-хан положил возле его постели кошелек с золотыми монетами и молча удалился.

До генерала дошло известие о случившемся в Касумкенте. Вскоре в Кумух явились русские офицеры, посланцем Ермолова. Аслан-хан велел Джамалутдину поехать к шейху Магомеду в Яраг и привезти его в Кумух. Джамалутдин догадался о цели вызова шейха и отказался ехать. Но на второй день Джамалутдин сам пришел к хану и сказал, что согласен ехать, ибо эта дорога предвещает ему большую удачу. Джамалутдину никогда не приходилось бывать у шейха Магомеда и впервые ехал он в тот край. К вечеру, когда до Ярага оставалось езды примерно на один час, пошел проливной дождь. В поисках убежища от дождя Джамалутдин увидел вдалеке шалаш пастуха, из него валил дым. Джамалутдин подошел к шалашу и увидел пастуха возле очага, на котором кипел котелок. Пастух был очень бедно одет.

— Ассалам алейкум! — обратился Джамалутдин.
— Ваалейкум ассалам! — ответил пастух и внимательно посмотрел на гостя.
— Примешь нуждающегося в крыше путника?
— Войди. Ты едешь за шейхом Магомедом-Яраги? — спросил пастух. Джамалутдин вздрогнул от неожиданности. — Я вижу, ты удивлен моим вопросом. Неделю тому назад шейх пригласил меня к себе и сказал, что ко мне зайдет человек, которого послал хан с неугодными богу намерениями. Но шейх велел мне хорошо принять этого гостя, и еще сказал, что по воле аллаха гостю придется заночевать у меня, а утром я должен направить его к шейху. Уже вечер, а кроме тебя никто ко мне не заезжал, потому я и решил что ты — тот самый гость, — сказал пастух.
— А что, все что скажет шейх Магомед - Яраги, сбывается?
- Без сомнения! Но ты ошибаешся, если имеешь нехорошие мысли о шейхе. Он сразу разгадает тебя,— сказал пастух и стал поднимать рукав своей одежды, затем медленно сунул руку в жарко горевший огонь.
— Что ты делаешь?! — крикнул Джамалутдин.

Пастух молча вытащил руку из огня и показал Джамалутдину: руку не только не обожгло, не опалился даже ни один волосок на ней.

— Вот эту чудо-возможность дал мне шейх Магомед-Яраги! — сказал пастух, и тут Джамалутдин почувствовал странное ощущение в теле.

Ему показалось, что плеснули на макушку расплавленный свинец, и он пройдя через все тело, вылился через пятки. Пастух усадил его возле себя и собрался угощать. Джамалутдин раскрыл свои хурджины, вытащил хлеб с бараниной и сыром и угостил пастуха. Совсем стемнело, но дождь лил, как из ведра.

— Если даже дождь перестанет, опасно на дороге после дождя, со скал падают камни, может и в голову путнику угодить. — сказал пастух, заметив. что Джамалутдину не терпится выйти в дорогу. Но необходимость здесь ночевать еще больше пугала Джамалутднна, ибо сбывалось предсказание шейха.

Все же Джамалутдину пришлось остаться а шалаше на ночь, а утром пастух проводил его в Яраг. Здесь все знали:если едет гость, то наверняка к шейху, и сразу направляли к его дому. Так было и с Джамалутдином, а у него возникло такое ощущение, что все кругом о нем все знают. Возле дома на лавочках и на камнях сидели люди, прибывшие на прием к шейху. Джамалутдин тоже сел. Но через некоторое время вышел молодой муталим и спросил, кто приехал от хана? Джамалутлин поднялся, немало удивленный, ибо он еще никому не говорил о себе.

— Тебя вызывает шейх, — сказал муталим и пропустил его вперед. Через довольно просторную, устланную паласами комнату, муталим провел Джамалутдина к маленькой, где сидел шейх. Муталим подошел к комнате шейха, поклонился и доложил о Джамалутдине. Затем с позволения шейха пропустил вперед гостя.
— Бисмиллахи Рахмцни Рахим! Можно ли войти, есть ли для меня разрешение? — обратился Джамалутдин к шейху.
— Можно, сын мой, войди,—сказал шейx негромко и весьма доброжелательно. Джамалутлин вошел и встал так, чтобы не наступить на коврик, лежащий под ногами шейха, вместе с шейхом поднял руки и прочитал молитву. В конце молитвы, сказав амин и опустившись на колени, Джамалутдин поцеловал колени шейха и встал. Таков был обряд встречи с шейхом. Джамалутдин забыл и о поручении хана, и о цели своего визита и сказал, что давно мечтал лицезреть шейха и потому совершил такой дальний путь, ибо он сам один из многочисленных поклонников его учения.
— Вчера у тебя были плохие мысли и плохие намерения, сегодня всемогущий аллах направил тебя на верный путь. и ты избавился от них, — сказал шейх и стал беседовать с Джамалутдином. Когда шейх удостоверился в высокой грамотности Джамллутдина. знании языков и множества религиозных книг. он проникся к нему уважением. Когда Джамалутдин собрался уходить, шейх сказал:
— Садись возле меня. сын мой, не уходи, ты достоин того. Выслушай жалобы и нужды людей, пришедших ко мне. постарайся войти в их душу, принять их горе и нужду к сердцу своему. Ты сумеешь помочь им и понять их, ты рожден для этого Джамалутдин сел рядом. Один за другим входили люди, прибывшие издалека за помощью и советом к шейху, делились своим горем и несчастьем. Никогда Джамалутдин не сталкивался так близкое людским горем и нуждой, перед ним открывался неведомый для него мир. Удивляло взаимопонимание, взаимослияние шейха и народа. Иногда шейх спрашивал посетителей, поправился ли такой-то бальной в их селе, курит ли еще такой-то человек гяурскую махорку, не перестал ли их сельчанин пить водку, какую помощь оказали в этом году беднякам из мечети.

Шейх держал под контролем весь Дагестан. При беседе с посетителем иногда шейх оборачивался к Джамалутдину и спрашивал, чем и как можно помочь горю или нужде этому рабу Аллаха и, выслушав ответ Джамалутдина. говорил: "Воистину ты прав, сын мой, именно так и нужно помочь этому человеку". Джамалутдин, пробыв у Магомеда-Яраги неделю, стал собираться домой. Прощаясь, шейх сказал: "В тебе больше духовной силы и возможностей от Аллаха, чем во мне. Ты должен непременно стать на путь служения народу".

— Я готов, отец, сделать все то, что ты скажешь. Я готов идти по твоему пути, только помоги мне встать на него, — ответил Джамалутдин шейху Магомеду-Яраги. Он совсем забыл о поручении хана и больше не думал об этом. Шейх отдал Джамалутдину две книги, которые следовало выучить за два месяца, а потом явиться к нему.
— А о ханской службе не беспокойся, она для тебя кончилась. Ты больше не пойдешь к хану, и он уже не заставит тебя служить ему, теперь ты силен, — сказал шейх, угадав появившиеся у Джамалутдина мысли.


Комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи!


Последние новости

Новые материалы

Мы ВКонтакте